— Слышишь, сучка, не дергайся! А то нахрен, как мумию замотаем! — повысив голос, прошипел один из моих мучителей.

Облизала пересохшие и потрескавшиеся губы, в горле стоял ком.

— Кто вы? Что вам от меня надо? — свистящим шепотом спросила. Я не смогла сдержаться и заплакала. У меня началась самая настоящая истерика. Попыталась вырваться, колотила руками и ногами, ломала ногти до мяса, кричала и выла, пока не охрипла. Страх — самая мощная и первобытная эмоция. Я не чувствовала боли, даже, когда один из моих тюремщиков начал хлестать меня по лицу. А затем… затем все почернело перед глазами. Внезапно воздуха не стало. Меня держали за горло стальной хваткой. Лёгкие начали гореть огнём, слёзы брызнули из глаз.

— Ещё раз выкинешь что-то такое, и я покалечу тебя, поняла меня? Я буду ломать тебе по пальцу, за каждый звук, который мне не понравится. Кивни, если поняла.

И я кивнула, сейчас, в данный момент я была готова на все, лишь бы вдохнуть полной грудью. Он отпустил меня, и я сделала первый мучительный вдох. Такое чувство, что в легкие залили кислоту, и она начала прожигать меня изнутри. Я закашлялась и старалась делать маленькие, неглубокие вдохи.

Услышала, что они ушли… поток слез так и не перестал литься из глаз. Это было своеобразным очищением… может, когда они закончатся, я пойму, почему именно я…

Глава 27

МИЛЕНА

Это был шок. На следующий день после установки этого злополучного жучка, ко мне подошли двое мужчин, представившихся службой безопасности "Транс Лимитед". Отвели в какую-то каморку. Пока я шла, в голове не было никаких мыслей. Пустота, пугающая пустота. Наверное, в тот момент я еще не совсем поняла, что произошло.

Но тут они начали говорить. От их слов все внутри меня похолодело. В кабинете Кости установлена видеокамера, которая показала каждое мое действие. Я с ужасом смотрела на экран, видя себя, устанавливающей жучок. Мне казалось, что в этот момент я окаменела. Я начала задыхаться от осознания того, что произошло. Это конец, самая настоящая катастрофа. Я же была уверена, что успею! Что сейчас, пока Костя в командировке, Виктор успокоится. А как только Костя вернется, я объясню ему. Не важно, поймет ли он меня, но я должна была сама рассказать ему все. Я надеялась, что он что-то придумает. Он сможет…

Но все пошло не так. Вот уже несколько часов меня удерживали в этом помещении. Я даже не думала отрицать свою вину и сразу же призналась. Они не стали выяснять что-либо, оставив меня до приезда Кости прямо здесь. Кабинет заперли, но я и не думала сбегать. Меня оставили одну. Я просто сидела на стуле не шевелясь. На меня напала какая-то апатия. Было страшно, до одури страшно представить, что будет дальше. Когда Костя узнает все это… Я была уверена, он не простит меня. Никогда. Ни под каким предлогом. Боялась встречи с ним, понимая, что это будет больно, что это будет самый настоящий кошмар наяву.

Не знаю, сколько времени я просидела, трясясь от страха. За окном была ночь, встала со стула и почувствовала, что все тело затекло. Пошатнулась, и стала ходить по комнате, разгоняя кровь в мышцах. Божеееее… С тихим стоном я опустилась прямо на пол. Из горла вырвался хриплый вскрик, я схватилась за волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону. По лицу текли слезы, но я не обращала внимания. Именно в этот момент шок отпустил, и меня накрыло лавиной чувств.

Я ненавижу себя, черт, как же я себя ненавижу! Я сама разрушила то, что могло быть. Одним поступком начисто перечеркнула все. Боль была неимоверной. Мне хотелось кричать, выть от нее. Хоть как-то выпустить наружу те чувства, что готовы были разорвать меня изнутри на кусочки. Сейчас я думала лишь о том, что будет, когда Костя все увидит. Да и что можно подумать, когда перед тобой ТАКОЕ доказательство…

За всю ночь я так и не смогла заснуть. Порой нападала странная апатия, мне казалось, что мое сознание где-то не здесь, в другом месте. И в чувство меня приводил какой-нибудь случайный звук, отчетливо слышимый в ночи. Но все остальное время стояла тишина. Пугающая, пробирающая до мурашек тишина.

Вы когда-нибудь задумывались о том, что тишина может пугать? Сегодня я поняла это. Когда ты остаешься совершенно один, когда она давит на тебя, обволакивая, и ты отчетливо слышишь лишь свои собственные мысли и страхи, которым нет конца… Это на самом деле страшно.

Снова и снова я прокручивала в голове слова, что скажу Косте. Расскажу ему всю правду, все, с самого начала. Я уже не думала о том, как он отреагирует на мой рассказ, главное было лишь постараться все объяснить, предупредить его о возможной опасности. С удивлением поняла, что за все это время я даже не думала о том, как отреагирует Виктор на мое отсутствие. Но сейчас появилось какое-то непонятное чувство, что он не оставит это просто так.

Заснуть так и не получилось. По свету из окна поняла, что уже утро. Меня начало тошнить, наверное, от страха перед предстоящим разговором.

Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь открылась, и вошли те мужчины. С ужасом увидела, как следом за ними зашел Костя. Первым желанием было кинуться к нему, но, увидев его лицо, я испытала шок. В его глазах было столько неприкрытой ненависти и презрения, направленной на меня. Он смотрел на меня, не отводя взгляда, и я чувствовала, как умирает та призрачная надежда, которая оказывается все-таки жила во мне.

Передо мной был совершенно другой человек. Такой чужой, совершенно незнакомый мне. Я понимала, что заслужила каждое слово, каждую каплю его ненависти. Я ждала этого, но все равно была не готова. Было настолько больно, внутри меня стремительно разрасталась рана, которую никогда не излечить.

Он даже не стал меня слушать. Это было ужасно. В этот момент мне хотелось просто исчезнуть, раствориться с лица земли. Лишь бы не видеть этот взгляд, который будет преследовать меня в самых страшных снах.

Я поняла сразу, что он на самом деле вычеркнул меня из своей жизни. Теперь я для него враг, и изменить что-либо нет возможности.

Он вышел, оставив меня один на один со своей болью. Я была словно оглушенная. Так и продолжала сидеть в кабинете, смотря в одну точку. Хотелось свернуться калачиком и не чувствовать все то, что навалилось на меня. Я понимала, что нужно что-то делать, но не могла даже сдвинуться с места. В глубине души ждала, что Костя вернется, и у меня еще будет шанс.

Но пришел начальник Службы Безопасности и приказал следовать за ним. Он провел меня к выходу из офиса и, одарив презрительным взглядом, молча, удалился.

Я стояла на улице, не совсем понимая, где нахожусь. Мимо проходили люди, с любопытством смотря на меня. Ноги сами направили прочь от места, в котором рухнули все мои надежды и мечты.

Я пошла вперед, не соображая, куда направляюсь. Со стороны, наверное, я выглядела странно. Чувствовала, что по лицу текут слезы, не переставая, но я даже не пыталась их остановить. Именно сейчас я поняла, что всем, кого люблю, я причиняю лишь боль. Я даже остановилась, оглушенная этим открытием. Так и есть… я могу приносить лишь боль и несчастья. И разве возможно простить меня за все то, что я совершила? Я сама не могу себя простить, так что же говорить за других.

Не знаю, сколько времени я продолжала так бродить по городу. Мне казалось, что прошло уже несколько часов. Постепенно на улице начало темнеть. Только сейчас заметила, что оставила все свои вещи в офисе. Нашла в кармане билет на метро и направилась к ближайшей станции. Кроме дома идти некуда. Сейчас меня даже не волновала реакция Виктора на мое отсутствие. Меня накрыла какая-то апатия, двигалась чисто на автомате. Голова болела ужасно, но я даже не обращала на это внимания.

Добралась до дома довольно быстро. Открыла дверь ключом и, не разуваясь, направилась в спальню. Слышала, как из кухни выбежал Виктор и появился в комнате, но я свалилась на кровать, не обращая на него внимания. Я лежала и смотрела в потолок, смиряясь с тем, что моя жизнь рухнула.